http://www.gazeta.ru/column/mikhailov/4893689.shtml 

Вы думаете, что мифы создавали только древние? Нет, мифы создаются прямо на наших глазах. Ловкость рук, пропаганда и никакого мошенничества. Еще недавно нам рассказывали, как Егор Гайдар спас страну и всех нас от голода и гражданской войны в 1992-м. Теперь мы узнали, что Владимир Путин не просто поднял Россию с колен (этого уже, кажется, мало), но спас русскую нацию от вымирания...

Сам Путин — себя не похвалишь, кто ж заметит! – назвал это в последнем послании Федеральному собранию «наше ключевое достижение». И несколько раз в течение своей речи возвращался к одной явно полюбившейся ему мысли:

«...В начале XXI века мы столкнулись с настоящей демографической и ценностной катастрофой, с настоящим демографическим и ценностным кризисом. А если нация не способна себя сберегать и воспроизводить, если она утрачивает жизненные ориентиры и идеалы, ей и внешний враг не нужен, всё и так развалится само по себе…

...либо уже через несколько десятилетий Россия превратится в бедную, безнадёжно постаревшую по возрасту (в прямом смысле этого слова) и неспособную сохранить свою самостоятельность и даже свою территорию страну…

…К началу 2000 года население России сокращалось – вдумайтесь только в эти цифры, вы о них хорошо знаете, но возвращаю вас к этой трагедии, – население России почти ежегодно сокращалось на 1 миллион человек. И казалось, что невозможно остановить эту катастрофу. Демографический прогноз звучал тогда как окончательный приговор стране…

…Демографические программы, принятые в прошлом десятилетии, слава богу, работают...

...Нам удалось переломить эту разрушительную тенденцию. После запуска демографических программ население России стабилизировалось, я уже об этом сказал, а начиная с 2010 года начало расти. Это наше ключевое достижение. Я хочу обратить на это ваше внимание. Говорю это не для того, чтобы сказать: ах, какие мы молодцы! Нет. Я говорю это для того, чтобы мы поняли, что люди нам поверили, расширили горизонт планирования. Поверили в то, что стабильность является главным условием для развития и улучшения жизни».

Что ж, давайте разберемся с этим «ключевым достижением» с помощью статистики. Действительно ли люди поверили «нам» и в «стабильность» — или дело тут совсем в другом.

Демографические проблемы в нашей стране возникли вовсе не в 2000 году. Последние 60 лет динамика рождаемости формируется из сложения двух трендов:

а) общего снижения рождаемости. Это общемировой тренд, о причинах которого еще спорят демографы, но его связь с ростом уровня жизни населения вряд ли может вызывать сомнения: богаче живут — меньше рожают.

б) колебательной волны, вызванной эхом Великой войны, с периодом примерно четверть века. Бэби-бум 50-х годов откликнулся всплеском рождаемости у детей (конец 70-х — 80-е) и внуков (2005—2015), рожденных тогда. 

Военный провал 40-х годов эхом демографического спада отозвался в конце 60-х — 70-е годы и в 90-х — начале 2000-х.

Когда ситуация с рождаемостью стала критической? В конце 60-х. Именно тогда коэффициент фертильности (или суммарной рождаемости, количество детей на одну женщину репродуктивного возраста) впервые стало ниже критического уровня в 2,1, необходимого для простого поддержания численности населения. Именно во время первого «демографического эха» войны. Коэффициент фертильности ожидаемо обрушился в 90-е годы — во время второго «эха». Немного поднимался он в повышательной части демволны — в 80-е и конце нулевых годов. Как видим,

Много бабушек — много матерей — много детей. Не стоит поддаваться соблазну объяснять спад рождаемости 90-х годов провалом экономических реформ, а всплеск второй половины нулевых — демографическими программами или какими-то другими действиями властей. Влияние этих факторов на самом деле второстепенно.

Если внимательно смотреть статистку по годам, то обнаружить хоть какое-то влияние демографических программ можно только в год их введения — в 2007-м. В дальнейшем демографическая динамика возвращается к траекториям своих долговременных трендов, а влияние госпрограмм исчезающе мало. «Материнский капитал» является сегодня элементом социальной политики помощи семьям с двумя и более детьми, а вовсе не демографической политикой — на собственно демографию он почти не оказывает влияния.

И совершенно ясно, что современный всплеск рождаемости — явление сугубо временное и во второй половине десятых — в двадцатые годы нас ждет новый провал рождаемости, третье «эхо войны» плюс действие общего тренда к снижению рождаемости.

Коэффициент смертности часто ведет себя парадоксально: в быстро стареющей Германии он падает, а в столь же быстро стареющей Японии растет. В России он тоже падал до конца 60-х годов. А за последнюю треть XX века стремительно — вдвое! – взлетел. В группе лидеров смертности в мире за это время вместе с нами только Украина, Белоруссия и неожиданно затесавшаяся Черногория. Больше ни у кого нет такого скачка смертности, несмотря на все ведущиеся в мире войны... Рост смертности в группе, следующей за лидерами (Болгария, Литва, Армения), — всего в полтора раза.

Для сравнения: в США коэффициент смертности упал за это время на 11%, в Западной Европе — на 17%. Вот это можно считать нормальной тенденцией в богатеющем обществе — рост продолжительности жизни и стабильность или снижение смертности, несмотря на старение нации.

Что случилось с СССР? Почему так резко скакнула смертность? Почему Россия и Украина в первой половине нулевых годов стремительно ворвались в первую двадцатку стран мира по смертности, обогнав многие африканские страны?

И опять велик соблазн объяснить все экономическими неурядицами, вот только такое объяснение не подходит: тренд резкого роста смертности стал очевиден еще в 70-е годы.

Я думаю, что тут все дело в самоощущении человека в своей стране, в оптимизме нации. Если люди верят во что-то впереди (не обязательно коммунизм, это может быть просто спокойная и обеспеченная старость), они работают ради этого — им некогда предаваться вредным привычкам. А если вера и исторический оптимизм нации потеряны, то начинаются проблемы алкоголизма, наркомании, преступности, нервных стрессов, табакокурения, эмиграции и т. п., которые резко увеличивают коэффициент смертности. Конечно, свою лепту вносят плохая медицина и войны (в нашем случае Афганистан и Чечня).

Почему у нас упала смертность? Оптимистическая версия – относительная стабильность нулевых годов немного успокоила российское общество. Высокие цены на нефть позволили поднять уровень жизни людей и вселить им толику надежд. Но я почему-то не очень в нее верю. Более правдоподобной и статистически оправданной выглядит другая версия. Ведь сейчас умирают старики, рожденные в военные годы, поколение, выбитое еще тогда войной и голодом. Мало стариков — мало смертей. Если эта гипотеза верна, то смертность в России снова начнет увеличиваться (и быстро!), когда начнут умирать люди, рожденные во время бэби-бума 50-х годов. И это придется на 20-е годы нашего века.

Это новый демографический термин, возникший благодаря России. Учитывая, что он характерен еще для некоторых стран, его иногда называют также «славянский крест». Это когда рождаемость быстро падает, а смертность резко растет, и они пересекаются и расходятся все дальше. Именно это произошло у нас в начале 90-х годов. Конечно, экономический кризис 90-х все усилил, но изначально в формировании этой фигуры на графике виноват совсем не он: тренды стали очевидны еще за 20 лет до него, в 70-х годах.

Если смертность превышает рождаемость, естественный прирост населения становится отрицательным. Россия стала быстро терять население, что примерно наполовину компенсировалось иммиграцией из бывших республик СССР.

Но особенность России (Украины, Белоруссии и еще некоторых стран) именно в резком росте смертности.

Сейчас мы подошли к обратному пересечению этих кривых — рождаемость немного повысилась (вторая демволна послевоенного бэби-бума), а смертность понизилась.

Ясно, что будет дальше с рождаемостью — она вновь начнет падать. Но что будет со смертностью? Рискну предположить, что снижаться далее она не будет или почти не будет, если верна моя гипотеза о связи смертности с оптимизмом нации. Кривые соприкоснулись — и вновь разойдутся, естественная убыль населения России будет ускоряться, первое время замаскированная иммиграцией.

Демографические процессы — это очень инертная вещь. Чтобы повлиять на них, нужны десятилетия — и то повлиять не всегда удается... Единственное исключение, как показал Китай, — это жесткая политика ограничения рождаемости на фоне общего тренда в том же направлении. Она оказалась очень эффективной. Но любые действия против тренда малоэффективны.

Есть ли возможности у власти действительно повлиять на демографические тренды в желаемом направлении? Никто пока не смог ясно ответить на этот вопрос. У науки явно недостаточно данных.

Я бы сказал осторожное «да» — только потому, что ответ «нет» просто неприемлем. Да. Но только если рассчитывать на действительно долгосрочные госпрограммы, явно выходящие за рамки одного и даже двух президентских сроков. Тут счет не на годы — на десятилетия.

Почему в мире и в России падает рождаемость? Конечно, это очень многофакторное явление (резко повысилась выживаемость детей, требования и затраты на их образование и воспитание, стремление молодежи к жизни без детей, в свое удовольствие, развитие пенсионных систем и т. д.). Но ведь что-то должно быть ключевым фактором. Моя гипотеза — связь со свободным пространством. Урбанизация, переселение в квартиры, ограниченность места убивают рождаемость. В сельской местности в любой стране (как в США, например, где многие стремятся жить в пригородах, в своих домах, а не в квартирах) рождаемость существенно выше. И

А смертность сокращать возможно не за счет введения «сухого закона» или смертной казни за грамм героина — это не поможет. А за счет превращения страны в уютный дом для проживания людей, превращения государства из инструмента обогащения чиновника за счет граждан во внимательный, обслуживающий их персонал. Что подразумевает доверие к власти, действительную демократию, прозрачность госмеханизмов и т. д.

Еще, конечно, помогли бы меры по действительному улучшению здравоохранения (а не экономии на нем, как сейчас), по развитию систем дошкольного воспитания и школьного образования (а не повышению платы для ликвидации очередей в детсады или снижению качества образования в школах) и многое другое.

Сейчас, увы, все явно работает против демографического успеха россиян. Привожу цифры просто для сравнения — судите сами. Бюджет на охрану здоровья в России – 8,5% от расходов правительства. В Германии и Японии — по 18%, в США — 19%. Наэкономились.

Рассчитывать на госпрограммы типа «материнского капитала» и торжествовать успех уже через 5 лет после ее введения — это просто не понимать, в какой стране и в каком мире ты живешь.

Представления о демографических процессах и демографической политике у нынешней российской власти совершенно неадекватны, просто абсурдны. Типа дай немного денег — вот и рождаемость повысилась.

«Ключевое достижение» нынешнего президента (прекращение естественной убыли населения страны) не в его политике и превозносимой им «стабильности». А всего лишь в том, что ему выпало править во время повышательной волны второго демографического «эха» послевоенного бэби-бума. И это временное, даже кратковременное явление. А он воспринял эту статистику как свой успех — допускаю, что совершенно искренне, просто не понимая долгосрочных демографических процессов (хотя странно, что не нашлось никого ему подсказать...). И всем нам рассказал, как «мы пахали» «как рабы на галерах», а вы теперь не цените... прям обидно даже.

Помните, 14-й градоначальник города Глупова князь Микеладзе Ксаверий Георгиевич? Он имел обольстительную наружность и был столь охоч до женского пола, что увеличил глуповское народонаселение почти вдвое всего за 12 лет. Оставил полезное по сему предмету руководство. Умер в 1814 году от истощения сил...